В рамках мероприятий, приуроченных к Пушкинскому дню России, сектор редких книг, реставрации и консервации документов Оренбургской областной библиотеки им. Н. К. Крупской представляет обзор материалов, опубликованных до Октябрьской революции 1917 года, автором которых ошибочно указан Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837).

«Мнимым» Пушкиным или «псевдопушкинианой» обычно называют свод стихотворений, поэм, эпиграмм, экспромтов и статей, которые без достаточных оснований приписываются великому поэту.

 

«Полное собрание сочинений А. С. Пушкина», подготовленное в 1950 году Академией наук СССР и Институтом русской литературы (Пушкинский Дом), содержит список из более 100 подобных поэтических и прозаических произведений. Ещё большее их число бытовало в устной традиции, переписывалось в тетради и альбомы, а владельцы альбомов, не имея представления о подлинном авторе, самовольно приписывали понравившиеся стихи Пушкину.

Очевидной причиной появления псевдопушкинских текстов можно назвать исключительный интерес к личности «первого поэта России». На протяжении многих десятилетий у читателей складывалась иллюзия, что автором едва ли не каждого понравившегося им произведения является Пушкин.

 

 

Ярким примером «магического воздействия» имени Александра Сергеевича является отрывок из рецензии на поэму Саввы Васильевича Костарёва (1818-1899) «Бренко», опубликованной лингвистом, писателем Александром Фомичом Вельтманом (1800-1870) в журнале «Москвитянин» в 1849 году:

«Скажите, пожалуйста, - спросил я однажды одного благоприятеля литератора, - чьи это стихи:
Признаться должно без прибаски,
Читатель добрый пред тобой,
Что в этой песни, ради сказки,
Высок немножко голос мой;
Пониже опускаю струны,
Стихов надутых не люблю;
Где будут надобно перуны,
Гремушку там употреблю;
Приятен в сказке слог шутливый.
Но разноцветен должен быть,
Лилеей, розою, крапивой,
То наставлять, то веселить.
Стихи великолепны, пышны,
Не редко производят шум,
Но год пройдёт, - совсем не слышны;
А простота прельщает ум.
- Ну-с, чьи это стихи? - повторил я.
- Разумеется, Пушкина, - отвечал литератор.
- Нет, это стихи Хераскова; читали вы его волшебную повесть: Бахарьяна, или Неизвестный?
- Неужели Хераскова? Не может быть!
- Может быть.

Таким-то образом ухо так прислушалось к стихам Пушкина, к четырёхстопному ямбу его поэм, что какую ни возьми в руки древнюю повесть или современную поэму, написанную лёгкими стихами, всё кажется, что это писал Пушкин, или если не сам писал, так невидимо нашёптывал в уши» [2; С. 120-121].

 

Сам Пушкин, укоряя Василия Андреевича Жуковского (1783-1852) за пропуск в издании его стихотворений нескольких пьес, замечал: «Знаешь, что выйдет? После твоей смерти всё это напечатают с ошибками и с приобщением стихов Кюхельбекера». Предположение великого поэта оказалось пророческим. В первом посмертном издании сочинений Пушкина (1838-1841) была помещена «Застольная песня» («Дифирамб»), автором которой являлся Антон Антонович Дельвиг (1789-1831). Стихотворение впервые было напечатано с его инициалами «Д» в журнале «Соревнователь просвещения и благотворения» в 1820 году (книжка XI, страница 212).

 

 

В 1880 году в «Новороссийском Телеграфе» был помещён рассказ Г. Н. Гербановского о кишинёвской жизни Пушкина и без малейших доказательств приведены будто бы его стихотворения «К новой Армиде» и «К куконице Пульхерице», дочери бояра Варфоломея (куконица - молодая женщина или девушка из привилегированного класса в Молдавии). К удивлению читателей, данные стихотворения были напечатаны в апреле 1899 года в журнале «Русский архив».

Редакция журнала утверждала, что «молдавские бояре... души не чаяли в Пушкине... Одним из таких бояр был К. К. Варфоломей (ему принадлежал дворянский дом, занимаемый ныне губернатором)... У Варфоломея была единственная дочь Пульхерия, для которой отец отыскивал жениха и задавал пиры. <...> Она успела вскружить головы всей тогдашней молодёжи, которая даже сложила про неё песенку... У Пульхерии была подруга, некая Эйхенвальд, также популярная в то время красавица. За ними-то и начали ухаживать Пушкин и лучший друг его Алексеев: первый за Пульхерией, а второй за Эйхенвальд». В стихотворении Пушкина, «сохранённом покойным библиотекарем Трясцовским, описывается бал у боярина Варфоломея» [1; C. 346].

 

 

В «Историческом вестнике» за февраль 1883 года были напечатаны два неизданных стихотворения Пушкина из собрания коллекционера Павла Яковлевича Дашкова (1849-1910) с заявлением редакции, будто они написаны «собственною рукою» Пушкина, что удостоверяет их подлинность. При изучении публикации выяснилось, что первое из них было напечатано ранее Анной Петровной Керн (1800-1879) с указанием авторства Дельвига, чей автограф Павел Дашков принял за пушкинский. Второе стихотворение было написано братом поэта, Львом Сергеевичем Пушкиным (1805-1852), имевшим похожий почерк.

 

В февральском номере журнала «Вестник Европы» за 1884 год писатель, историк литературы, профессор Павел Александрович Висковатов (Висковатый) (1842-1905) сообщил, что получил из Штутгарта альбом баронессы Гюгель, урожденной Александры Верещагиной (1810 - 1873), и обнаружил стихи 1833 года, написанные будто бы рукою Пушкина (с его подписью. «Нет ничего удивительного, что Верещагина, выезжавшая в свет и бывавшая в лучшем обществе Москвы, познакомилась с Пушкиным, и поэт, исполняя желание молодой девушки, набросал ей несколько слов. Между стихотворениями Александра Сергеевича оно мне не попадалось, и интересно также и тем, что оно - перевод, а у Пушкина их не много» [2; С. 868]. Долго искать автора этого произведения не пришлось. Оказалось, что это стихотворение поэта и переводчика Ивана Ивановича Козлова (1779-1840) «В кипеньи нежности сердечной». Впервые оно было напечатано в собрании стихотворений Ивана Козлова (1834) и перепечатывалось во всех последующих.

Ярким примером литературного подлога является «Русалка А. С. Пушкина: полное издание. По современной записи», сочинённая Дмитрием Павловичем Зуевым и впервые напечатанная в 1897 году в журнале «Русский архив». В предисловии к «полному изданию» основатель и издатель журнала Пётр Иванович Бартенев (1829-1912) указывал, что Дмитрий Зуев присутствовал на чтении «Русалки» самим Пушкиным в ноябре 1836 года в доме переводчика Эдуарда Губера (1814-1847). А по возвращении домой он якобы по памяти «записал для себя последние сцены, наиболее поразившие его и навсегда врезавшиеся в его воспоминание».

В 1899 году филолог, академик, заслуженный профессор Московского университета Фёдор Евгеньевич Корш (1843-1915) опубликовал «Разбор вопроса о подлинности окончания пушкинской „Русалки"». Проведя стилистический анализ текста, литературовед указывал, что «за исключением очевидных погрешностей, проскользнувших в записи по запамятованию, и некоторых неудачных выражений, естественных в первом наброске, текст г. Зуева не содержит в себе почти ни одного оборота, которых не оказалось бы в бесспорных произведениях Пушкина...».

Несмотря на такое заключение, многим казалось, что продолжение «уж очень не соответствовало уровню текста Пушкина». В 1900 году издатель Александр Сергеевич Суворин (1834-1912) выпустил книгу «Подделка „Русалки" Пушкина», в которой привёл письмо племянника Зуева, видевшего, как тот в течение многих лет сочинял недостающие сцены. Дмитрий Павлович понимал, что под его собственным именем продолжение едва ли имело бы успех. Он никогда не встречался с Александром Пушкиным, но его фальсификация неожиданно встретила поддержку Петра Бартенева и Фёдора Корша.

Бесцеремонной выдумкой, имевшей целью привлечь внимание к журналу «Русское обозрение», стала публикация воспоминаний о великом поэте Елизаветы Францевой «А. С. Пушкин в Бессарабии» (1897 г.; № 1 - 3). На 74 страницах неизвестный автор рассказывает со слов отца самые невероятные нелепости о Пушкине, приводит (по памяти) нередко очень обширные будто бы его стихотворения, послания, экспромты и даже почти целиком поэму «Цыганы» - в том виде, как она первоначально была написана великим поэтом.

«Последний медленно развернул сверток и прочёл на первом листе следующие, написанные крупными буквами слова: „Бессарабские кочующие цыгане" (Действительное происшествие). <...> Отец мой с великим трудом разобрал и чётко переписал её, а затем, сам не отдавая отчёта в последнем своём поступке, неизвестно зачем подписал под стихами не фамилию автора, а своё собственное полное имя, отчество и фамилию. <...> И вот как-то Пушкин снова зашёл к приятелю и, увидев переписанную поэму, рассеяно принялся её перелистывать... Вдруг он громко захохотал и, указывая другу на подпись его, сквозь смех произнёс:

- Эге-ге, мой милый, это зачем же ты присвоил себе моё неудачное детище? Ведь это, любезный ты мой, у нас плагиатом зовётся, и за это может достаться тебе не шутя! Давай-ка мы сейчас же поправим эту ошибку...

И, обмакнув в чернила перо... поэт подписался так:

Нечиновный чиновник особых поручений при начальнике некультурного, но зело полного гордости края Александр Пушкин» [12; С. 5-6].

Мнимый автограф чернового наброска неизвестного стихотворения Пушкина был опубликован в 1900 году в апрельском номере журнала «Русская мысль» художником и литератором Евгением Ивановичем Вашковым (1879-1938), прославившимся литературными мистификациями. Автор сенсационной публикации сообщал, что подлинность стихотворения, найденного среди бумаг господина Калугина, несомненно, представляет собой «первоначальную редакцию посвящения А. П. Керн и относится к 1823-1824 гг. <...> Я [Вашков] вместе с хранителем рукописей Московского Румянцевского музея С. О. Долговым сличали почерк по рукописи „Цыгане" и убедились в полной его тождественности» [3; С. 126].

При беглом взгляде на автограф было понятно, что это подделка, и притом самая грубая. Почерк нисколько не похож на пушкинский. Само стихотворение составлено из различных пушкинских стихов (первая строка взята из поэмы «Полтава»). Из характерных букв Пушкина нет ни одной.

В фонде Оренбургской областной универсальной научной библиотеки им. Н. К. Крупской хранится одно из немногих прозаических произведений, авторство которых приписывалось Александру Пушкину, - описание «Встречи А. С. Пушкина с А. А. Бестужевым на Кавказе», напечатанное литератором Петром Кузьмичом Мартьяновым (1829-1899) в 1885 году в ноябрьском номере журнала «Исторический вестник». Автор статьи утверждал, что подлинность записки несомненна. «Копия с неё снята в 1835 г. поэтом Александром Дмитриевичем Комовским (впоследствии статс-секретарь), когда подлинная рукопись Пушкина, по возвращении её от императора Николая, с его помарками, находилась в канцелярии шефа жандармов графа А. Х. Бенкендорфа. От Комовского она и дошла до нас» [7; С. 414].

Исследователь истории русской литературы, действительный член Петербургской Академии наук Леонид Николаевич Майков (1839-1900) доказал подложность этого отрывка и то, что Пушкин никогда не виделся с декабристом, писателем Александром Александровичем Бестужевым (1897 - 1837), который в письмах к брату сожалеет об этом. «Мнимый Пушкин» в своём рассказе подделался под Бестужева и простоту пушкинского слога и повествования заменил напыщенностью и риторикой Бестужева.

В завершение необходимо отметить, что каждое произведение, ходившее под именем Александра Сергеевича Пушкина, имеет свою историю и своего автора, имя которого подчас остаётся загадкой. Раскрытие механизма приписывания Пушкину чужих текстов, воссоздание их истории и по возможности определение их подлинных авторов остаются насущными задачами современной филологической науки.

С оригинальными текстами дореволюционных публикаций великого русского поэта можно познакомиться в читальном зале Оренбургской областной библиотеки им. Н. К. Крупской.

 

Список литературы:

1. А. С. Пушкин в Кишинёве // Русский архив. - Книга вторая. - 1889. - С. 340-348.

2. Висковатов, П. Письмо в редакцию. По поводу нового стихотворения Пушкина / П. А. Висковатов // Вестник Европы. - 1884. - № 2. - С. 868-878.

3. Два неизданных стихотворения Пушкина / [Сообщил П. Я. Дашков] // Исторический вестник. - 1883. - № 2. - С. 468-469.

4. Дубровский, А. В. «Мнимый Пушкин» в «посмертном» и «анненковском» собраниях сочинений поэта / А. В. Дубровский // «...Он видит Новгород великой...»: Материалы VII международной пушкинской конференции «Пушкин и мировая культура». - Великий Новгород ; Санкт-Петербург : [б. и.], 2004. - С. 120-145.

5. Дубровский, А. В. Стратегия присвоения чужого: мнимый Пушкин / А. В. Дубровский // Шаги [Steps]. - 2002. - Т. 8. - № 2. - С. 124-144.

6. Ефремов, П. А. Мнимый Пушкин в стихах, прозе и изображениях / П. Ефремов. - Санкт-Петербург : Знакъ, 2018. - 119 с.: портр.

7. Мартьянов, П. К. Три встречи (из старой записной книжки) / П. К. Мартьянов // Исторический вестник. - 1885. - № 11. - С. 411-421.

8. Неизданное стихотворение А. С. Пушкина (с факсимиле) // Русская мысль / [Сообщил Е. И. Вашков]. - 1900. - Апрель. - С. 125-126.

9. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений: в 10 т. / А. С. Пушкин; Институт русской литературы (Пушкинский Дом) ; Академия наук СССР. - Москва ; Ленинград : Академия наук СССР, 1950.

10. Пушкин, А. С. Сочинения: в 11 т. / А. С. Пушкин. - 1-е посмертное издание. - Санкт-Петербург : Типография И. Глазунова. - Т. 9. - 1841. - 480 с.

11. Русалка А. С. Пушкина: полное издание по современной записи Д. П. Зуева // Русский архив. - 1897. - Книга 1. - С. 341-372.

12. Францева, Ел. А. С. Пушкин в Бессарабии (из семейных преданий) / Ел. Францева // Русское обозрение. - 1897. - № 3. - С. 5-32.