В апреле 2024 года исполняется 215 лет со дня рождения писателя, классика русской литературы Николая Васильевича Гоголя, жизнь и творчество которого являются одной из самых занимательных и подробно исследованных проблем отечественного литературоведения.

Сектор редких книг областной библиотеки имени Н. К. Крупской предлагает вниманию читателей краткий обзор публицистических статей, опубликованных в дореволюционных журналах, и посвящённых различным аспектам литературной деятельности великого писателя.

Произведения Николая Гоголя, по меткой характеристике критика Виссариона Белинского, принадлежали «к числу самых необыкновенных явлений в нашей литературе» и вполне заслуживали тех похвал, которыми их осыпала восхищённая публика. Современники видели в нём ярчайшего представителя новейшей литературной школы, а почитатели его таланта стремились рассказать о «величайшем даре», историческом значении и необыкновенных философских воззрениях литератора.

 

Историк и публицист Николай Яковлевич Аристов (1834-1882) предложил рассматривать сочинения Николая Гоголя в качестве ценнейших исторических материалов для изучения русской жизни первой половины XIX века «не ниже исторических записок частных лиц». В 1883 году в сентябрьском номере журнала «Исторический вестник» была опубликована статья Аристова «Историческое значение сочинений Гоголя». Автор указывал, что сочинения Гоголя не только представляют собой «значительнейшие произведения словесного искусства», но и «в высшей степени важны и для отечественной науки, для исследования внутреннего состояния русского народа, во всех его бытовых проявлениях, в царствование Николая I» [С. 527]. При этом гоголевские сочинения отличаются от мемуаров тем, что последние «представляют частные наблюдения и думы известного писателя, а изображения художника создают типические лица и события, взятые из современной жизни, на которые похожи тысячи живых людей и целые ряды явлений. По ним удобно следить за нравами и бытом действительной жизни» [С. 526].

Особо Н. Я. Аристов отмечал, что смех для Николая Васильевича являлся «средством исправления общественной нравственности. <...> Проницающей силой смеха он заставлял выступать ярко мелочь и пустоту жизни, мимо которых равнодушно проходит человек всякий день, и заставлял вскрикивать с содроганьем: Неужели есть такие люди? <...> С Гоголя водворился в России совершенно новый язык: он безгранично нравился своей простотой, силой, меткостью, поразительной бойкостью и близостью к натуре» [С. 491].

 

В январе 1890 года в журнале «Вестник Европы» была опубликована неоконченная статья профессора права, публициста Александра Дмитриевича Градовского (1841-1889) «Поэт пошлости». Являясь большим поклонником таланта писателя, профессор считал, что в сочинениях Н. В. Гоголя «трудно найти строку, фразу, которые могли бы полно и целостно выразить всё его великое дело. <...> Следует ещё и ещё раз вникнуть в эти бессмертные творения, поставившие Гоголя в ряд с величайшими писателями нашими, сделавшими его одним из главнейших выразителей народного русского гения» [С. 352].

Особую заслугу Николая Васильевича А. Д. Градовский видел в том, что он «вызвал к жизни тех мелких, пошлых, дрянных людей, за которыми навек останется имя гоголевских героев. Чудная страна, населённая в воображении читателей тридцатых годов разными светлыми образами, вдруг наполнилась Маниловыми, Чичиковыми, Плюшкиными, Хлестаковыми... Россия ахнула от изумления! Дерзость поистине была велика. Сам творец вывел на свет Божий свои типы с душевным волнением. <...> И это было сделано; сделано притом с такой силой, какой никогда не видела Россия» [С. 355].

 

Интересный и спорный вопрос - «Кто может считаться истинным родоначальником нашей новой литературы: Пушкин или Гоголь?» - поставил перед читателями в статье «После Гоголя», опубликованной в феврале 1896 года в журнале «Вестник Европы», литературовед и этнограф Александр Николаевич Пыпин (1833-1904). Исследователь полагал, что «тот и другой были соединены тесной связью с развитием общественного самосознания, <...> близко родственны в своих представлениях о высоких задачах искусства, которое должно быть свободно от житейской суеты, <...> не должно подчиняться никаким внешним соблазнам света, стремиться только к исполнению того, что внушается поэтическим, почти божественным вдохновением». При этом, в отличие от Александра Сергеевича Пушкина, произведения Николая Гоголя посвящены окружавшей его действительности «не в смысле объективного [её] отражения, а, напротив, в тоне глубокого юмора, который останавливается на повседневных явлениях и в „смехе сквозь слёзы" раскрывает их внутренний смысл, <...> от комического доходит до истинной трагедии» [С. 771].

А. Н. Пыпин отмечал, что именно Н. В. Гоголь оказался зачинателем «нашего художественного реализма и юмора, которые придали нашей литературе по преимуществу общественный характер. За Пушкиным осталась великая заслуга установить на нашей почве начала искусства; Гоголю предоставлено было открыть с глубоким художественным анализом изображение русской действительности» [С. 772].

 

В марте 1902 года в журнале «Исторический вестник» были опубликованы «Заметки о Гоголе» литературоведа, библиографа Владимира Владимировича Каллаша (1866-1918). Они содержали отрывки из воспоминаний лиц, имевших знакомство с Николаем Васильевичем Гоголем. Особо автором выделялся поэт Аполлон Григорьев (1822-1864), опубликовавший в 1847 году в «Московском городском листке» сатирическое стихотворение:

О поцелуй!.. Тебя давно не пели

Поэты наши... Злобой и тоской

Железные стихи их нам звенели -

Но стих давно уж не звучал тобой...

На божий мир так сумрачно глядели

Избранники, нам данные судьбой,

И Лермонтов и Гоголь... Так уныло,

Так без тебя нам пусто в мире было!

Владимир Каллаш считал, что это стихотворение является ярким показателем «литературного значения Гоголя, которого вместе с Лермонтовым ставили во главе новейшей литературной школы» [С. 685].

 

Историк литературы, знаток творчества Николая Гоголя, писатель Владимир Иванович Шенрок (1853-1910) в статье «Гоголь как художник», опубликованной в июньском номере исторического журнала «Киевская старина» за 1902 год, отмечал, что «личность Гоголя представляет высокий, разносторонний и почти неисчерпаемый интерес и во многом является любопытной психологической загадкой. <...> Не только любитель и знаток литературы, но и моралист, медик, психолог, каждый в своей сфере изучения найдёт себе обильную жатву в судьбе и сочинениях Гоголя» [С. 435].

Литературовед обращал внимание читателей, что «Вечера на хуторе близ Диканьки» были написаны Н. В. Гоголем под влиянием материальной нужды. Прибыв в столицу, Николай Васильевич заметил, что здесь многих интересует всё «малороссийское», и он блестяще воспользовался возможностью выпутаться из затруднительного положения. Его рассказы «дышат светлым юмором, <...> мы видим смелую кисть мастера, а бьющая ключом, захватывающая весёлость юности невольно пленяет читателя: с истинно поэтическим воодушевлением автор рисует картины Днепра и украинской ночи» [С. 436-437].

Всю свою жизнь великий писатель «как мог и умел, искал лучшей и более достойной цели [существования человека], <...> осмеивал житейскую пошлость, но не злым, беспощадным смехом, а сокрушался о ней в душе. <...> Рисуя окружающую действительность, <...> он вовсе не относился к ней безучастно, и за всеми изображаемыми им мелочами жизни в его произведениях всегда складывается тонко и глубоко чувствующая личность автора» [С. 438].

Владимир Шенрок указывал, что задушевность, присущая произведениям Николая Гоголя, «незаметно передаётся читателям и волшебным светом озаряет кучу мелких наблюдений, которые иначе никогда не получили бы такой магической силы. Юмор Гоголя возбуждает не только смех, но и жалость, и глубокое участие к человеку» [С. 439], причём «богатство и разнообразие типов в комедиях Гоголя изумительны» [С. 445]. В отличие от Александра Грибоедова и Александра Островского, у Николая Гоголя нет специализации: в «Ревизоре» он собрал в одну кучу всё дурное, что есть в России, чтобы посмеяться над всем разом.

 

Противоречивый взгляд на особенности личности Н. В. Гоголя высказала в очерке «Национальная двойственность в творчестве Гоголя», опубликованном в журнале «Вестник Европы» в июле 1902 года, историк и этнограф Александра Яковлевна Ефименко (1848-1918). По её мнению, «если охватить произведения Гоголя одним общим взглядом, то невольно получаешь такое впечатление, как будто имеешь дело с двумя различными писателями, <...> имеющими между собой много общего, но сильно расходящимися в своих художественных приёмах, в характере творчества. Один Гоголь, обращённый к малорусской жизни, цельно схватывает эту жизнь... Картины, образы, типы - всё является перед вами в своих естественных отношениях, <...> чувствуется присутствие всеобъемлющей любви художника к этой изображаемой им жизни. Но вот художественное творчество Гоголя обращается к русской действительности - и его приёмы резко меняются. Образы теряют свои естественные очертания и соотношения, являются крайне преувеличенными в тех чертах, с каких их наблюдает художник, но зато чрезвычайно выигрывают в выразительности. По замыслу художника <...> это должны быть только карикатуры; но сила огромного таланта, помимо воли художника, даёт душу этим карикатурам» [С. 236-237].

В отличие от других исследователей творчества Николая Васильевича Гоголя, Александра Яковлевна считала, что писатель «по особым свойствам своей духовной природы - или <...> своей нервной организации - вообще воспринимал действительность как страдание: его природа была природой пессимиста. <...> Все недостатки русского общественного строя, его вопиющие отклонения от человеческой правды были непосредственно ясны холодному и наблюдательному взору Гоголя, а его великий талант уже помог заключить эти наблюдения в образы поразительной силы» [С. 240].

Подобные высказывания вызвали жаркие споры и бурю возмущений со стороны читающей публики.

 

Ещё одну не совсем лестную характеристику жизни Н. В. Гоголя дал писатель-прозаик Владимир Галактионович Короленко (1853-1921). В статье «Трагедия писателя. Несколько мыслей о Гоголе», опубликованной в апрельском номере журнала «Русское богатство» за 1909 год, он отмечал: «Гоголь был только писателем и не знал ничего другого в жизни. Вся трагедия его короткого, блестящего и многострадального существования была целиком и исключительно трагедией творчества: в нём были его радости, его страдания, с ним связана ранняя гибель» [С. 162].

 

В том же 1909 году в майском номере журнала «Русская мысль» вышла статья публициста, мыслителя Михаила Осиповича Гершензона (1869-1925) «Завещание Гоголя». По его мнению, творчество писателя характеризовалось «двумя основными чертами: необычайной зоркостью и отчётливостью в распознавании элементарных душевных движений, из которых слагается человеческая действительность, и умением из этих подмеченных реальных элементов воссоздать живые образы, совершенно нереальные, но одушевлённые» [С. 163].

М. О. Гершензон отмечал, что мышление Гоголя «насквозь практично и утилитарно, и именно в общественном смысле. Жить и служить людям - для него синонимы» [С. 160]. Добившись признания, Николай Васильевич «начал воспитывать себя. <...> Он убедился, что творчество - великая, но и опасная сила, что слово может нанести людям неисчислимый вред и может необыкновенно подвигнуть их к добру, но только в том случае, если сам писатель воспитается, как гражданин своей земли, и как гражданин всего человечества, и как кремень станет. <...> Ради плодотворности своих творений, ради прочной пользы, которую они [творения] должны были принести родине, он должен очистить себя от скверны» [С. 161].

 

О важнейшей роли Н. В. Гоголя в истории русской литературы высказался в октябре 1911 года в «Педагогическом сборнике, издаваемом при Главном управлении военно-учебных заведений» педагог, литературовед Алексей Васильевич Барсов (1843 - ?). В статье «Отличительные черты литературы до Гоголя и после Гоголя» он указывал, что в начале XIX века «вместо рабски-подражательной литературы у нас появилась самобытная национальная литература; представители её - Крылов, Грибоедов, Пушкин, Лермонтов и Гоголь. Общими силами этих чутких писателей создано реальное направление, которое окончательно утверждено в литературе Гоголем» [С. 326].

По мнению А. В. Барсова, общественная жизнь и русская литература до Николая Васильевича характеризовалась спокойствием, бессознательностью общества. Её ярким выразителем стал «стёганый халат Обломова». Дворянство постепенно утрачивало руководящую роль, теряло обособленность. После Н. В. Гоголя теперь и на Обломовых «находит раздумье, и они, хоть иногда, приходят к сознанию, что они хорошие, но лишние люди» [С. 330]. На литературном поприще выступили разночинцы, которые стали изображать жизнь всех сословий. «После Гоголя идеалами представляются не люди с высокими стремлениями, а люди труда: это самая крупная черта нового периода» [С. 334].

С полными текстами статей из дореволюционных журналов, хранящихся в фонде сектора редких книг, можно познакомиться в читальном зале Оренбургской областной библиотеки.

 

Список литературы:

1. Аристов, Н. Я. Историческое значение сочинений Гоголя / Н. Я. Аристов // Исторический вестник. - Т. XIII. - Сентябрь. - 1883. - С. 489-527.

2. Барсов, А. В. Отличительные черты литературы до Гоголя и после Гоголя / А. В. Барсов // Педагогический сборник, издаваемый при Главном управлении военно-учебных заведений. - Октябрь. - 1911. - С. 326-335.

3. Гершензон, М. О. Завещание Гоголя / М. О. Гершензон // Русская мысль. - Год тридцатый. - Книга V. - 1909. - С. 159-177.

4. Градовский, А. Д. Поэт «пошлости» / А. Д. Градовский // Вестник Европы. - Двадцать пятый год. - Т. I. - Январь. - 1890. - С. 352-359.

5. Ефименко, А.Я. Национальная двойственность в творчестве Гоголя / А. Я. Ефименко // Вестник Европы. - Тридцать седьмой год. - Т. IV. - Июль. - 1902. - С. 229 - 244.

6. Каллаш, В. В. Заметки о Гоголе / В. В. Каллаш // Исторический вестник. - Т. LXXXVII. - Март. - С. 679-685.

7. Короленко, В. Г. Трагедия писателя. Несколько мыслей о Гоголе / В. Г. Короленко // Русское богатство. - № 4. - Апрель. - 1909. - С. 160-172.

8. Пыпин, А. Н. После Гоголя / А. Н. Пыпин // Вестник Европы. - Тридцать первый год. - Книга 2-я. - Февраль. - 1896. - С. 765-814.

9. Шенрок, В. И. Гоголь как художник / В. И. Шенрок // Киевская старина. - Том LXXVII. - Июнь. - 1902. - С. 435-448.